euro пишет:Onee-chan пишет: я разницы не делаю. В том числе между шахматистами и, скажем, дирижерами или литераторами.
из истории дореволюционной России, многие деятели искусств высказывали определенные взгляды, и дальнейшая история показала, что заблуждения им были не чужды.
За заблуждения судить нельзя, но (!) ответственность за последствия публично высказанных мнений, их влияние на общество, отрицать нельзя. Я считаю, что таким людям нужно воздерживаться от вмешательства в политику.
я сужу авторитетность по делам 
по крайней мере за каспаровым пока еще не было замеченно какого-то прям вопиющего противоречия слов и действий, как за тем же кобзоном. который и гейропы обсирает и ради визы тут же разворачивается на 180 градусов. вот такому "мнению" да, цена - ноль. плюс я слушаю каспарова не в первый раз, он великолепный оратор, свои заключения выстраивает на логике и исторических подоплеках, а не эмоциях и на том куда пропагандистский ветер дует.
Спортсмен, поднимающий тяжести, развивший мускулатуру плечевого пояса и рук, способен поднимать не только специальные штанги, но и мешок картошки в квартиру занести.
Спортсмен, играющий в шахматы, развивший участки мозга, отвечающие за стратегическое мышление, способен не только прогнозировать ходы противника, но и успешно делать какие-то логические умозаключения касаемо общих тенденций в том числе и политических. В этом деле шахматист ошибется куда меньше, чем штангист при равных начальных условиях. Кстати, это справедливо и для людей, развивающих свой мозг точными науками.
Но вот с мешком картошки у шахматиста и у физика-ядерщика, возможно, возникнут проблемы. Как и с дубинками ОМОНа.
отвечу на оба сообщения)
Правильность хода рассуждений и принципиальность не защищают от заблуждений. К искусным ораторам я вообще всегда отношусь предвзято и с большой долей скептицизма. Цель оратора - убедить и увлечь, что часто равно либо попытке сократить критичность восприятия слушателей, либо создать впечатление критического восприятия у аудитории. Есть такие приемы, когда слушатель подмечает умело и вовремя подставленные ошибки, исправляет и при этом по отношению к остальной части информации его критичность снижается.
Исторические ссылки часто несут сильный эмоциональный заряд. Примерно представляя целевую аудиторию, можно подобрать исторические факты и их интерпретацию, которые вызовут нужный эмоциональный резонанс. Дальше - дело рационализации. С точки зрения слушателя, очень трудно находить логические нестыковки, а уж тем более тонкие подтасовки в идеях, которые импонируют на эмоциональном уровне. Мне кажется, это слабое место существует и у хорошо развитых и дисциплинированных умов.
В каждой отрасли знания в первую очередь студентов учат непредвзятости оценки. Есть наработанные навыки, которые передаются каждому следующему поколению. Преподаватели говорят, чтобы стать хорошим профессионалом необходимо развить особое мышление (отличающееся от бытового), которое позволит критически оценивать получаемую информацию и максимально абстрагироваться от субъективных оценок. Есть очень распространенные мнения в бытовом мышлении, от которых освобождают при получении образования, потому что они будут мешать объективному анализу и правильной оценке. К сожалению, обучение ограничивается профессиональной сферой.
По моему мнению, шахматист ошибется так же как и штангист, только его заблуждение будет тщательно проработано и логически обосновано. Некоторое время я работала в одном из вузов. Совещания вел ректор. Развитый и дисциплинированный ум Робеспьера. Но оценить ситуацию в юридической плоскости на просто понятийном уровне, он не мог. Есть очень много логических допущений, аксиом, презумпций и фикций (допущений о наличии или отсутствии факта), постулатов, которые необходимо знать, чтобы правильно выстроить ход рассуждений. На его предложения и версии всегда был ответ с позиции системы взглядов, который органично увязывался с остальными элементами. Если бы рядом не было человека с юридическим образованием, то ни у кого не возникло бы сомнений в правоте ректора. Мнение его всегда было безупречно по формальной логике и подкреплялось умело встроенными обоснованиями.
А еще у него было свое представление о том, что является положительным исходом ситуации. И какой путь достижения он считает правильным, что часто равняется "единственно приемлемым по моему мнению". Т.е. у него сложились ожидания. Рассуждения развивались в жестко привязке к ожиданиям.
