Если блондинка застряла посреди таежной дороги в метель при -30 градусах за бортом, и на ней только вечернее платье, то она сдохнет через полчаса после того, как заглохнет мотор, а валенки и телогрейка могут спасти ей жизнь.
Точно так же демократия и диктатура – всего лишь инструменты, которые не плохие и не хорошие. Они могут быть эффективными и неэффективными, с их помощью можно отстаивать интересы большинства населения или подавлять их в интересах меньшинства. В одной ситуации более целесообразно одно, в другой – иное. Точно так же, как одному и тому же человеку на светском приеме нужен гламурный наряд, а в зимнем лесу – валенки и тулуп. Всякое общество в зависимости от конкретных исторических условий совершает дрейф от диктатуры (например, в период войны и системного экономического кризиса) до демократии.
Признак зрелой социальной системы – это способность быстро перестраивать модель управления сообразно необходимости без ее демонтажа. В Великобритании во Время второй мировой войны с демократией и всякими свободами было как-то не очень. Ни свободы слова, ни свободы предпринимательства, ни свободы перемещений. Даже право на жизнь жестокое государство у граждан отняло и заставляло их умирать в бою ради своих интересов. Но парламент при этом не расстреливался из танков, на трон не усаживался диктатор с безграничными полномочиями, правовая система государства не обнулялась, промышленность тотально не национализировалась, пресса не запрещалась (хотя цензура была довольно жесткой). Общество было настолько зрело, что осознанно подчинялось диктатуре и мирилось с ущемлением своих прав.
После войны военный диктатор Чечилль без всякого пиетета перед его недавними заслугами был на демократических выборах буквально вышвырнут из правительства. Кстати, ошибкой консерваторов стало то, что они предвыборную кампанию вели в тоталитарном стиле, педалируя культ личности вождя-победителя. Эта стилистика только оттолкнула британцев. Но разве общество после этого начало дрейф от тоталитаризма к демократии? Как бы ни так! Сменивший военного вождя мирный реформатор социалист Клемент Эттли настолько закрутил гайки, что его вполне обоснованно называли большевистским диктатором. Но общество и это усиление тоталитаризма осознанно приняло. Дело в том, что модернизацию расшатанной войной экономики можно было осуществить исключительно тоталитарными методами. И Эттли, официально провозгласившего строительство социализма (!), терпели не потому, что он был диктатором, а лишь потому, что он был ЭФФЕКТИВНЫМ диктатором.
Нормализация экономической ситуации была осуществлена кабинетом Клемента Эттли блестяще. В качестве «спасибо» его избиратели «прокатили» на очередных выборах. Мавр сделал свое дело, и давай, до свидания. Следующий кабинет сформировали консерваторы, которые быстро перевели экономику с мобилизационных рельс на рыночные, осуществили частичную приватизацию того, что национализировал большевик Эттли (тот, кстати, чуть не огосударствил всю банковскую систему Великобритании), свернули систему государственного планирования и вообще многое «вернули взад» под аплодисменты элиты, которая настрадалась за годы войны и «большевизма» лейбористов. Это, конечно, имело результатом нарастание кризисных явлений и спровоцировало в дальнейшем новое полевение электората… В общем качели диктатура-либерализм продолжают болтаться на Островах по сию пору, правда с очень небольшой амплитудой, что обусловлено успешным характером социальной эволюции. Но когда эволюционный цикл войдет в фазу кризиса, в британском обществе неминуемо восторжествуют тоталитарные тенденции. Преимущество английской системы управления в том, что она, повторюсь, способна органично сочетать в себе демократический и диктаторский инструментарий. А длительное сохранение преемственности власти воспитало элиту, способную эффективно пользоваться столь различными методами управления.
*
Сто лет ни за кого не голосовал. Только когда приехал в самые первые годы-был за правые партии, был слегка в иллюзиях, стыдно и смешно вспоминать 
