Поэзия Дельты (Страница 10 из 13)

это когда

1.
вдруг за углом в ночи вырастает церковь
чаячьим криком заходятся поезда
в школе всегда, всегда снижают оценки
если ты пишешь "счастье - это когда"

это неграмотно, знай, просмотри параграф
смотришь, читаешь. правилам вопреки
счастье - это когда из чужих парадных
пахнет рассветом встреченным у реки

пахнет дождем и гнилью росой и тиной
пахнут слова вином, бирюзой вода
запахи что почти что неощутимы
счастье которое именно что когда

входишь домой и сумку роняешь на пол
снимешь очки перестанешь смотреть назад
сорок восьмой трамвай колыма-анапа
впрочем я не об этом хочу сказать

то ли оно нахально, а то ли робко
маленький след на песке синева слюда
счастье - когда ты не знаешь формулировку
нет не "когда". когда еще нет "когда"

2.
Шляться справа налево и снова наоборот
Заполнять вином и словами открытый рот
День на день ложится как мясо на бутерброд
То есть все как надо.
То есть мир состоит из ярких больших мазков
Бог спасает тебя от прогулок и отпусков
А потом по работе ты едешь допустим в Псков
Или там в Канаду

Или там неважно куда, все равно куда
Чемодан готов на жару и на холода
Те, кого ты кидал, и все, кто тебя кидал
Разбрелись попарно.
Ты отлично выглядишь, ты слегка похудел
Ты прекрасно знаешь свой список полезных дел
А потом ты видишь как солнце плывет в воде
И пиши пропало.

Убеждаешь себя, что практически все окей
Половина зарплаты оставлена в кабаке
Этот шрам это просто линия на руке
И привет из детства.
Ты почти европеец ты выучил one more beer
или как у других, например, типа Ja, ich bin
Это значит ты всё-таки, всё-таки полюбил
Никуда не деться.

Это солнце в воде взрывается, как тротил,
Слишком поздно, процесс запущен, необратим
Этот город теперь твой безвыходный побратим
И твое проклятье
Потому что сколько б потом не сменилось мест
Остается полдень, теней ярко-черный крест
Или девочка, заходящая в свой подъезд,
С петушком на платье.

И неважно какая страна и какой район
Ты бросаешь монетку в случившийся водоем
Делишь хлеб с нахальным уличным воробьем
У ворот пекарни.
И на этой реке вспоминаешь о той реке
Где когда-то не было чтобы рука в руке
Где пломбир в рюкзаке не растаял и весь брикет
Не испачкал камни.

Изумрудный город, бессовестная трава
Меж камней вылезает. И ясно как дважды два,
Ты правитель страны, которая не жива,
Контрабандный Гудвин.
Где прибой холодный пирс не полировал,
Где не смог прийти, где не смог подыскать слова
Где тебя тогда никто не поцеловал
В ледяные губы.

Где не встретил тех, точнее встретил не тех
И с тех пор ты пишешь один бесконечный текст
Будто не было в твой жизни других утех,
Как рыдать спросонья.
Капитан во сне - ты водишь то шлюх, то шлюп,
Ты нелеп, ты дурная мутация, однолюб,
И глаза слезятся и капли слетают с губ
Засыхая солью.

А река плывет, сияя, как диамант,
И смывает тебя и время, февраль и март
Не бывал, не стоял, не числился. Детский мат.
Не гуляй в прилив.
И когда-то ты не был юн, говорлив, смешон
Ты попал на стык пространства, на грубый шов,
Петушок на платье, масляный гребешок
Воробей в пыли.

Но когда тебя не было, время смиряло бег,
Чтоб потом в тебя бросить Псков, Абердин, Квебек,
Петушиный крик, аромат папирос "Казбек",
Золотой и синий.
Чтоб когда твой текст исчезнет как всякий текст
Там повыше спросят, мол, слушай, удачный тест?
Ты не думая скажешь: во-первых, святой отец,
Это так красиво.

3.
Если будет театр - то пусть уж совсем без вешалки,
Если счастья просить - то немого, осоловевшего,
Ну, такого, что хватит на всех - хоть совсем разрежь его,
Вот оно, смотри, в ладонях твоих лучится.
Если горя - то самого горького, пограничного,
Если голоса - то пронзительного, синичьего,
Если долго смотреть на воду, поверь, что ни-че-го
Ничего плохого воистину не случится. (c)

http://izubr.livejournal.com/ ))

Говорят - что будет толк в Эмилии или в Жанне,
Что форма, мол, сильнее, чем содержанье.
Задыхаюсь в скучности карандашной.
Не буду слушаться - назову Дашей.

Или Наташей, или, допустим, Милой.
А что - ну, обычно, ну, привычно, но мило!
Не будет красивой, черноглазой и грустной.
Всё равно не получится. Будет - русой.

Не напишет песен, с неба звезду не схватит,
Будет всё читать, устроившись на кровати,
Будет слезы лить, будет кошка ходить за нею.
Вышивать не будет уметь - ведь я не умею.

Или, допустим, будет Олимпиадой,
Хорошее, правда, имя - хоть стой, хоть падай.
По-домашнему: Липочкой, топольком, осинкой.
В платочке нажестко накрахмаленном синькой.

Всё-таки Дарьей. Маленькой и никчемной.
Худенькой девочкой с нежной пшеничной челкой.
Девочкой, с обкусанными ногтями,
Ей на вид - ну шестнадцать, ладно, натянем.

Будет ездить в метро, склонившись устало,
Будет ругать себя - мол, ничем не стала,
И всё равно - помирать или жить так дальше.
А кто-то посмотрит и только губами: "Дашка..."
И оборвется дыханье. (c) 

:  :

Это дело такое: тут нужен покой
и высокое небо.
И какой-никакой карандаш под рукой
и бумаги обрывок.
И проулочек, с птичье крыло шириной,
и в попутной кофейне
чашка кофе под пенкою под кружевной
и кружок шоколада.
И уменье держать вдох и выдох в руках
за тяжелые гривы.
И полпинты отваги - иначе никак,
и полпинты везенья.
И кредитная карточка, где на просвет
виден Бог недовольный...
Я надеюсь, что я объяснил или нет
мою неплодовитость.
Ибо я все бегу сквозь ночную пургу
ни огня, ни ночлега...
А чего ж ты не пишешь стихов на бегу?
Задыхаюсь от бега. (c )

клево.

клевооо.

Ей двадцать пять, у нее не жизнь, а несчастный случай.
Она все время спешит и все время не успевает.
А он говорит ей в трубку: "Маленькая, послушай",
И она от этого "маленькая" застывает.

Не отвечает и паузу тянет, тянет,
Время как будто замерло на часах.
И сладко чешется в горле и под ногтями,
Ну, там, где не почесать.

Ей двадцать пять, у нее не нрав, а пчелиный рой.
Сейчас все пройдет, сейчас она чай заварит.
Она сама боится себя порой,
А он ее маленькой называет.

Сосед нелепо замер с раскрытым ртом,
Размахивая руками.
Двухмерный, как будто бы он картон,
А может, бордюрный камень.

Ей двадцать пять, у нее не вид, а тяжелый щит,
У нее броня покрепче, чем стены в штольне.
Как посмотрит пристально - все вокруг затрещит.
А он не боится, что ли?

Он, наверное, что-то еще говорит, говорит,
Что он не придет, что прости, мол, что весь в цейтноте.

Она не слышит. У нее внутри что-то плавится и горит.
И страшно чешутся ногти. (c)

вряд ли. би- там  болевая 
автор - Доська.

Когда мне встречается в людях дурное,
То долгое время я верить стараюсь,
Что это скорее всего напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.

И, мыслям подобным ища подтвержденья,
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
Что лжец, может, просто большой фантазер,
А хам, он, наверно, такой от смущенья.

Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
Возможно, по глупости разболтался,
А друг, что однажды в беде не помог,
Не предал, а просто тогда растерялся.

Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить!

Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту "отредактировать", что ли!

Но факты и время отнюдь не пустяк.
И сколько порой ни насилуешь душу,
А гниль все равно невозможно никак
Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.

Ведь злого, признаться, мне в жизни моей
Не так уж и мало встречать доводилось.
И сколько хороших надежд поразбилось,
И сколько вот так потерял я друзей!

И все же, и все же я верить не брошу,
Что надо в начале любого пути
С хорошей, с хорошей и только с хорошей,
С доверчивой меркою к людям идти!

Пусть будут ошибки (такое не просто),
Но как же ты будешь безудержно рад,
Когда эта мерка придется по росту
Тому, с кем ты станешь богаче стократ!

Пусть циники жалко бормочут, как дети,
Что, дескать, непрочная штука - сердца...
Не верю! Живут, существуют на свете
И дружба навек, и любовь до конца!

И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
Но только одно не забудь наперед:
Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И все остальное, увидишь,- придет!

в дельту, наверное