ёлка- 
Melamori- 
Omelette-:)
Того же автора. По-моему, очень красиво.
Прощаюсь у края дороги.
Угадывая родное,
спешил я на плач далекий -
а плакали надо мною.
Прощаюсь у края дороги.
Иною, нездешней дорогой
уйду с перепутья
будить невеселую память
о черной минуте.
Не стану я влажною дрожью
звезды на восходе.
Вернулся я в белую рощу
беззвучных мелодий.
В тот черный день (пусть он минует нас!),
Когда увидишь все мои пороки,
Когда терпенья истощишь запас
И мне объявишь приговор жестокий,
Когда, со мной сойдясь в толпе людской,
Меня едва подаришь взглядом ясным,
И я увижу холод и покой
В твоем лице, по-прежнему прекрасном, -
В тот день поможет горю моему
Сознание, что я тебя не стою,
И руку я в присяге подниму,
Все оправдав своей неправотою.
Меня оставить вправе ты, мой друг,
А у меня для счастья нет заслуг.
**************************
Мы видели, как времени рука
Срывает все, во что рядится время,
Как сносят башню гордую века
И рушит медь тысячелетии бремя,
Как пядь за пядью у прибрежных стран
Захватывает землю зыбь морская,
Меж тем как суша грабит океан,
Расход приходом мощным покрывая,
Как пробегает дней круговорот
И королевства близятся к распаду...
Все говорит о том, что час пробьет -
И время унесет мою отраду.
А это - смерть!.. Печален мой удел.
Каким я хрупким счастьем овладел!
******************************
Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой,
И прямоту, что глупостью слывет,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.
Все мерзостно, что вижу я вокруг...
Но как тебя покинуть, милый друг!
****************************
Уж если ты разлюбишь - так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!
И если скорбь дано мне превозмочь,
Не наноси удара из засады.
Пусть бурная не разрешится ночь
Дождливым утром - утром без отрады.
Оставь меня, но не в последний миг,
Когда от мелких бед я ослабею.
Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,
Что это горе всех невзгод больнее,
Что нет невзгод, а есть одна беда -
Твоей любви лишиться навсегда.
PS Ну как тут не вспомнить "Уильяма нашего, как говорится, Шекспира..." (с)
Слегка обалдела от того, что не сразу узнала первый сонет. Достойный повод перечитать! Мерси.
песня:
Лежал у дороги труп
В небо синее с тоской смотрел
А по небу самолет летел
Девки шли на танцы в клуб
Короче кипела жизнь
Ну такая просто беспредел
Май смеялся май плясал и пел
Тут хоть помирать ложись
Лежал он себе лежал
Может год а может двести лет
И про то каков он белый свет
И не думал не гадал
А тут вдруг веселье смех
И суббота все в одно сошлось
И такая взяла трупа злость
Что решился он на грех
Поднялся тогда мертвяк
Отряхнулся и давай плясать
Красных девок за бока хватать
Девки глядь живой верняк
Забрали его с собой водки налили ему стакан
Стал он весел голосист и пьян
По всему как есть живой
О, пусть они подольше умирают,
чтоб кровь свой тонкий, нежный свист
мне в пальцы белые вложила!
О, погляди: вон там, среди долин,
что пеплом я посыпала, возникло
желанье поскорей увидеть
поток горячей этой крови...
Вариации
Среди гостей в одной рубашке
Стоял задумчиво Петров.
Молчали гости. Над камином
Железный градусник висел.
Молчали гости. Над камином
Висел охотничий рожок.
Петров стоял. Часы стучали.
Трещал в камине огонек.
И гости мрачные молчали.
Петров стоял. Трещал камин.
Часы показывали восемь.
Железный градусник сверкал.
Среди гостей, в одной рубашке
Петров задумчиво стоял.
Молчали гости. Над камином
Рожок охотничий висел.
Часы таинственно молчали.
Плясал в камине огонек.
Петров задумчиво садился
На табуретку. Вдруг звонок
В прихожей бешено залился,
И щелкнул англицкий замок.
Петров вскочил, и гости тоже.
Рожок охотничий трубит.
Петров кричит: "О Боже, Боже!"
И на пол падает убит.
И гости мечутся и плачут.
Железный градусник трясут.
Через Петрова с криком скачут
И в двери страшный гроб несут.
И в гроб закупорив Петрова,
Уходят с криками: "готово".
Melamori пишет:
О, пусть они подольше умирают,
чтоб кровь свой тонкий, нежный свист
мне в пальцы белые вложила!
О, погляди: вон там, среди долин,
что пеплом я посыпала, возникло
желанье поскорей увидеть
поток горячей этой крови...
Я не крови боюсь,
А того, что она вытекает.
Свой стремительный бег
продолжает помимо меня.
Пелена текущего шелка
затмевает глаза мои,
но я вижу сквозь щелку, без единой кровинки, рыхлое тело зимы...
Ну, а кровь все бежит.
Ах,
как много ее у меня.
Как в нее я влюблен.
Как стремительна жизнь...
Из БГ
Молчание ждет нас, застыв на небесах;
Свечи сомнений мерцают в наших сердцах.
Бойся ответов - ты сам их найдешь;
Жизнь стоит пройти, лишь не зная пути.
Дни нашей жизни давно сочтены -
Не надо бояться того, что будет потом:
Ты станешь дорогой, цветков или сном;
Уходит лишь тело - душа вечно жива 
Никаких крыльев нет.
Просто умираешь и всё.
Гусеница
Теперь сходитесь, хладнокровно,
Еще не целясь, два врага
Походкой твердой, тихо, ровно
Четыре перешли шага,
Четыре смертные ступени,
Свой пистолет тогда Евгений,
Не преставая наступать,
Стал первым тихо поднимать.
Вот пять шагов еще ступили,
И Ленский, жмуря левый глаз,
Стал также целить, но как раз
Онегин выстрелил... пробили
Часы урочные, поэт
Роняет молча пистолет,
На грудь кладет тихонько руку
И падает, туманный взор
Изображает смерть, не муку.
Так медленно по скату гор,
На солнце искрами блистая,
Спадает глыба снеговая.
Мгновенным холодом облит,
Онегин к юноше спешит,
Глядит, зовет его ... напрасно:
Его уж нет, младой певец
Нашел безвременный конец
Дохнула буря, цвет прекрасный
Увял на утренней заре,
Потух огонь на алтаре ...
Когда я буду умирать,
Отмучен и испет,
К окошку станет прилетать
Серебряный корвет.
Он белобережным крылом
Закроет яркий свет,
Когда я буду умирать,
Отмучен и испет.
Потом придет седая блядь –
Жизнь с гаденьким смешком –
Прощаться. Эй, корвет, стрелять!
Я с нею незнаком.
Могучим богом рухнет залп,
И старый капитан
Меня поднимет на штормтрап,
Влетая в океан.
Словно бритва рассвет полоснул по глазам,
Отворились курки, как волшебный сезам,
Появились стрелки, на помине легки, -
И взлетели стрекозы с протухшей реки,
И потеха пошла - в две руки, в две руки!
Вы легли на живот и убрали клыки.
Даже тот, даже тот, кто нырял под флажки,
Чуял волчие ямы подушками лап;
Тот, кого даже пуля догнать не могла б, -
Тоже в страхе взопрел и прилег - и ослаб.
Чтобы жизнь улыбалась волкам - не слыхал, -
Зря мы любим ее, однолюбы.
Вот у смерти - красивый широкий оскал
И здоровые, крепкие зубы.
Улыбнемся же волчей ухмылкой врагу -
Псам еще не намылены холки!
Но - на татуированном кровью снегу
Наша роспись: мы больше не волки!
Мы ползли, по-собачьи хвосты подобрав,
К небесам удивленные морды задрав:
Либо с неба возмездье на нас пролилось,
Либо света конец - и в мозгах перекос, -
Только били нас в рост из железных стрекоз.
Кровью вымокли мы под свинцовым дождем -
И смирились, решив: все равно не уйдем!
Животами горячими плавили снег.
Эту бойню затеял не Бог - человек:
Улетающим - влет, убегающим - в бег...
Свора псов, ты со стаей моей не вяжись,
В равной сваре - за нами удача.
Волки мы - хороша наша волчая жизнь,
Вы собаки - и смерть вам собачья!
Улыбнемся же волчей ухмылкой врагу,
Чтобы в корне пресечь кривотолки.
Но - на татуированном кровью снегу
Наша роспись: мы больше не волки!
К лесу - там хоть немногих из вас сберегу!
К лесу, волки, - труднее убить на бегу!
Уносите же ноги, спасайте щенков!
Я мечусь на глазах полупьяных стрелков
И скликаю заблудшие души волков.
Те, кто жив, затаились на том берегу.
Что могу я один? Ничего не могу!
Отказали глаза, притупилось чутье...
Где вы, волки, былое лесное зверье,
Где же ты, желтоглазое племя мое?!
...Я живу, но теперь окружают меня
Звери, волчих не знавшие кличей, -
Это псы, отдаленная наша родня,
Мы их раньше считали добычей.
Улыбаюсь я волчей ухмылкой врагу,
Обнажаю гнилые осколки.
Но - на татуированном кровью снегу
Наша роспись: мы больше не волки!
Здравствуй, моя смерть,
Я рад, что мы говорим на одном языке.
Мне часто нужен был кто-то, кому все равно,
Кто я сейчас,
Кто знает меня и откроет мне двери домой;
Учи меня в том, что может быть сказано мной.
Учи меня - слова безразличны, как нож.
А тот, кто хочет любви, беззащитен вдвойне,
И не зная тебя, движется словно впотьмах -
И каждый говорит о любви в словах,
Каждый видит прекрасные сны,
Каждый уверен, что именно он - источник огня,
И это - тема для новой войны.
Здравствуй, моя смерть, спасибо за то, что ты есть;
Мой торжественный город еще не проснулся от сна.
Пока мы здесь и есть еще время делать движенья любви,
Нужно оставить чистой тропу к роднику;
И кто-то ждет нас на том берегу,
Кто-то взглянет мне прямо в глаза,
Но я слышал песню, в ней пелось:
"Делай, что должен, и будь, что будет", -
Мне кажется, это удачный ответ на вопрос;
Но каждый из нас торгует собой всерьез,
Чтобы купить себе продолженье весны.
И каждый в душе сомневается в том, что он прав,
И это - тема для новой войны.
если´б я имел коня
это было бы круто
если´б конь имел меня
я бы наверно умер
зглнулслчно пишет:
если´б я имел коня
это было бы круто
если´б конь имел меня
я бы наверно умер
"пускай не в рифму, зато по смыслу..." (с)
Насколько я помню, первоисточник звучит так:
Если б я имел коня,
Это был бы номер.
Если б конь имел меня,
Я б, наверно, помер.
Так что вполне в рифму.