"ТЕОРИЯ закрепощения"
В небесных стенах Творца,
Тот, что глядит без лица,
Мы будем скоро, поверь,
Дойдём туда без потерь.
Там долго ждут карновала
И не бывает провала.
Ну а пока не спеши,
Отдохни чуть в тиши.
Ведь ты же хочешь со мной,
Так как там скучно одной.
Здесь тяжко жить, да, я знаю,
Может потому пропадаю,
И тяжко знать правду дней,
Ибо становишься злей.
Нас вечно пинают в ров,
Будто стадо коров,
И зажигают внутри злость,
Будто в голову вбивают гвоздь.
Порой нервы взлетают,
Вокруг клочья летают,
И ты устремляешься ввысь,
Как пищи жаждущий рысь.
Не надо одной резать проводку,
На костях оставляя решётку,
Ведь вдвоём это получается лучше,
Чем сгнивать в помойной куче.
Мы всегда будем вместе,
Я не остался без чести.
Повязаны пожизненно и висим на петле
В этой жёсткой, протухшей, нищей дыре.
Ты знаешь, мы неудачные дети
На этом проклятом свете.
Мы за себя не отвечаем
И много жидкости теряем,
За нас думают другие,
Те, что внутренне сухие.
Теория нашего существования исчезла:
Под машину ты полезла.
Мы теряем разум над содеянным,
Причём он остаётся склеенным.
Потухшие искры в глазах,
Как и угли в кострах,
Уже никогда не обретут прошлой красоты,
К чему так долго устремлялись мы.
Нам вечно кажется, что кто-то гонится,
Когда же это публично кончится?
Поэтому не успеваем жить
И наша миссия - здесь гнить.
Порой покидаем этот мир,
Сплошь иллюзорный, дикий тир,
Но сны не бывают долгими,
А мученья становятся колкими.
Нам показался кто-то из-за склона,
Теперь мы мчимся местами позднего вагона,
Но сбиваемся с пути,
Так, что нас уже не найти.
Так как рельсы кончаются,
Пути распадаются.
И иногда кто-то ждёт дома,
Наверное, в преддверьи грома,
Лично меня это уже не касается,
Так как жизнь к концу приближается.
Запретный плод всегда сладок,
А по сути-то он гадок.
Пора отвыкать от сладостей,
Чтобы избавится от слабостей.
Даже если любишь кислое,
Часто вспоминаешь лишнее,
То не стоит пить кислоту
И навлекать густоту.
Цель жизни в том, чтобы жить,
По течению смерти медленно плыть.
Всю жизнь занимаешься однообразной чушью,
Мажешься зачем-то тушью,
Тебя кидают, метают, швыряют,
Иногда подбирают и снова бросают,
А счастливых дней бывает немного,
На сколько же это противно жестоко.
Редко любовь смягчает, делает красочнее,
Затем улетает, становится сказочнее,
Но хорошего бывает мало,
Жить желание отпало.
В основном в чувствах пустота,
А должна быть теплота.
Странно, но рождаемся для того, чтобы существовать,
А не для того, чтобы мир и себя познать.
Этот замкнутый круг
Кидает в испуг:
Ты чувствуешь себя белкой,
Подгоревшей над горелкой.
Постоянно кто-то лелеет, упрашивает,
Затем тлеет, отговаривает,
Но слова - это лишь способ коммуникации,
На которые не купишь акции,
Который редко обретает глубину,
Что ж говорить про старину.
У каждого есть слабости,
Перерастающие в гадости,
Но никто их не раскрывает,
Порой о них даже не подозревает.
У всех нас есть несколько масок,
Играющих роли касок,
Которые мы одеваем в зависимости от ситуации,
А, скорее всего, от величины эвакуации,
Но, на мой взгляд, лизать жопу другому человеку - это смешно,
А пытаться таким способом наживиться - грешно.
И такие люди не достойны уважения.
Однако мы наблюдаем за этим как ни в чём не бывало,
Как будто что-то со временем память смывало.
Почему я должен терпеть чьи-то привычки,
Поверх своего уважения ставить кавычки,
Впадая пушечным мясом в дипрессию
И зазывая агрессию?
Нервы хотят гадко огрызнуться,
Живности чужой слегка коснуться.
В ответ медуза течёт с ракушки,
Пенясь по мере увеличения гадости.
Суициды переполняют твои желания,
Они стали сильнее существования,
Пытаясь осуществиться в глупости,
Натыкаются на тупости.
Тезис непринуждённой красоты,
Имеющий конец неопределённой долготы,
Обретает жажду тайного уродства,
Не отличишь порой от скотства.
Глобальная стойкость чувств
Без каких-либо буйств
Порождает ненависть суждений,
А затем впечатлений.
По агрессии изгоя ты узнаешь судьбу,
А, вскарабкаясь повыше, обретёшь тишину...
Этот ропот дикой страсти окрыляет мечту,
Обретая пустоту... и тишину ...
Во мне играет труха
И не хватает греха
Для того, о чём ты меня просишь
И глаза туда же косишь,
Мозги притупляются наждачкой,
Язык будто склеен жвачкой.
Когда я представляю этот сюжет,
На мгновенье гаснет свет ...
Ты хоть понимаешь на сколько это больно,
Распорядиться душой вот так вот вольно? ...
По телу пробегает холод,
И вот я внедряю молот
В твой нежный генератор идей,
Какой же я злодей.
Трезвая дурь поглатила меня мигом,
Не отделался я криком.
И глядя на это прекрасное красное чудо
Становилось слишком худо.
Завидуя твоему облегчению, раздумывал одно,
Как бы нам поскорей всретиться,
Чтобы перестало мерещиться.
Чем больше думал об этом,
Тем больше становился поэтом,
Метался из угла в угол,
Как ворона среди пугол,
Не находя себе места,
Будто камешек из теста.
Я струсил, побежал домой,
Мчался быстро, что дурной,
Чтобы остаться безнаказанным
И не быть по стенке размазанным.
По дороге было больно,
Если жить, то только вольно.
Красные вихри мелькали в глазах,
Казалось, всё, ждёт меня крах.
Главный реактор готов был взлететь,
Пришлось постоять, слегка попыхтеть.
Вскоре я вернулся в это место распятья,
Оно для меня стало хуже заклятья.
Ещё тёплые ткани вызывали слёзы,
Теперь мир для меня - это лишь грёзы.
Умелая ложь спасла от тюрьмы,
Иначе наглотался бы тайно сурьмы.
Крышка твоего нового жилья несла положительный знак,
Поверх неё накинули чёрненький флаг.
Друзья и враги теряли влагу,
Призывая только к благу,
И скренне жалея тебя и родителей,
Они сплошь забыли про несчастных водителей.
Всё, моя жизнь пуста,
Как листья куста,
И теперь я ходячий мертвец,
А кто-то скажет, что полный подлец.
)))
:
(хнык, хнык)