- Новый год на носу, а у нас ни ёлки, ни оливье,- сказала собака. 
- Ёлка и ниебёт, – поддакнула кошка. 
Смотрю на них — натуральные засранцы. В переносном, конечно, смысле. С гигиеной у них почище чем у некоторых двуногих. А вот по части разводилова – это колбасой не корми! 
- Вы же майонез не жрёте?! 
- Нам ёлка нужна, а оливье это для тебя, чтоб спать помягче было. 
- Без намёков! Я пить между прочим, бросил. 
- От темы не отходим, вернёмся к зелёной красавице,- поправляет кошка. 
- Ну собирайтесь, пойдём за ёлкой. 
- Не, мы в тылу останемся. 
- Предатели! 
- Ёлки обычно возле станций метро продают,- намекает собака. 
- Метро, это под землёй,- подсказывает кошка. 
Делать нечего, пошёл в спальню. Одному-то идти не хочется. 
Давно уже зима не баловала хорошей погодой. Всегда у нас слякоть под тридцать первое число. А тут как у Пушкина- мороз, солнце, день чудесный. Правда, это из окна. 
Бужу Марину. 
- Вставай подруга, труба зовёт. 
- Может хватит уже? 
Но без злобы, а с лучезарной такой, сонной улыбкой. 
- Не, за ёлкой пойдём. 
- У тебя одни ёлки-палки на уме. 
- Палки вечером,- говорю, — А утром – ёлки! 
Морозец грызанул за щёки. И мы с Мариной бодро поскакали в направлении предполагаемого ёлочного базара. Кругом сновали, гружёные сумками, ёлками, и прочей хернёй, горожане. Я вообще не сторонник всего этого удалого размаха, с каким у нас принято праздновать что бы то ни было. Хотя новый год уважал. Было в нём что-то бесконечно домашнее и сентиментальное. Последние годА, правда, я банально просыпал торжественный бой курантов. И не по причине синевы, как могли бы предположить многие. Просто перестал относиться к этому моменту с детской надеждой на лучшее. Привычка быть кузнецом своего счастья слишком рано победила во мне Деда Мороза. 
- Вон там ёлки. 
Марина махнула рукой. Я послушно повернул на право, и через пять минут мы стояли среди множества кричащих детей, молчаливых ёлок, очумевших родителей, двух хачекянов и одной автомашины марки Жигули блевотно зелёного цвета выкрашенной маховой кистью. Это многообразие животного и растительного мира нашей планеты предстало передо мной во всей предновогодней красе. Мне стало немного тошно. 
- Ёлку подбери нам попушистее, — попросил я ближайшего ко мне продавца. 
- Э дарагой, всэ как на падбор! 
Я сплюнул, и покосился на Марину. Та напротив очень весело взирала на этот дурдом. 
- Тогда ты помоги, я буду добытчик, а ты критик. 
И шагнув в хвойную массу я вынул первую жертву. 
- Да ну,- Марина замахала руками,- Какая-то она драная как хвост у твоей собаки. 
Хорошо, что она не слышит, думаю, а то бы Марина запросто могла про себя что-нибудь новенькое узнать. Хотя конечно вряд ли, друг к другу они относились с взаимной симпатией. 
Когда через мои руки прошло ёлок двадцать, я убедился, что они действительно были «всэ как на падбор». А именно — уёбищные. 
- Вы их что, из бараньих рогов клонируете? 
В сердцах бросил я продавцу, выбираясь, по проделанной мною просеке, к Марине. 
- Ну чего делать будем? 
Спросила та. 
- В лес поедем. 
- За ёлкой? 
- Нет, за дедом морозом! 
- А разве можно рубить самим? 
- Тебе ёлка нужна или нет? 
- Мне не помешает, но вообще-то с ёлкой ты муть поднял. 
А точно ведь! Это же четырёхногие меня с панталыгу сбили. 
- Что, ни адна нэ падашла? 
Удивлённый хачекян подал голос откуда-то с права, из хвойных зарослей. 
- Полный дерибас с твоими ёлками. 
- Ай, нэправда, зачем абижаешь? 
«Хули я с ним, мудаком, разговариваю», подумал я и взяв Марину под руку порулил к дому. 
На подходе, отдал ей ключи, попросив подогнать машину со стоянки. 
- Я зимой не ездила ни разу. 
- Попрактикуешься. 
- Да ну тебя, ещё не дай бог чего! 
- Хорошо, вместе пошли. 
Действительно, думаю, чего это я? 
Сижу в машине. Марина вокруг порхала, сгребала снег, раскраснелась – согрелась видать. Дублёнку на заднее сиденье скинула. Натуральная снегурочка. Я же, злой на весь белый свет, замёрзший – кутаюсь в воротник как подмосковный немец. 
- У тебя телефон. 
А я и не слышу. Кому я ещё нужен? Смотрю, номер домашний. Ну, сейчас будет цирк. 
- Да? 
- Как там с ёлкой? 
На проводе кошка. 
- Мимо. 
Надо говорить, чтоб ещё Марина не пропасла, с кем это я там базарю. 
- Кто это? 
Ревниво затыкала она меня в бок. Ну вот, началось. 
- Вован это,- ей говорю. 
- Слышь, Зорге, мы тут с собакой чуть-чуть похулиганили. 
- Что там у вас? 
- Решили оливье забацать, и случайно всю колбасу схомячили. 
- ЧТОО?! — Марина аж подпрыгнула, как я заорал,- Там же кило с довеском! 
- Нам показалось с начала, что она подпорченная. 
И тему развивать нельзя, Марина беспокоится уже, снегурочку нельзя расстраивать – растает. 
- Ладно, я учту. 
Говорю как можно более равнодушно. Сам на Марину кошусь, та строит недовольные рожи. Пытаюсь жестами показать, что Вован на кочерге. Получается не очень. Рядом чувак какой-то тоже прогревается на «классике», на мою пантомиму смотрит через замерзшие стёкла с явной классовой неприязнью. 
- Давай теперь для легенды, про алкоголь чего-нибудь,- советует кошка. 
- Не, выпить ни как, извини Вован! 
- Скажи ему, что ты не пьёшь больше! — шипит на ухо Марина, — Он пьяный, он поймёт! 
Господи! Женщины хоть понимают, что они иногда говорят? 
- Не, не, я не могу, у меня, эта — абстиненция! 
- Попринимай трихопол! 
И захохотав кошка повесила трубку. Вот ведь сволочь! Ладно, сейчас вам будет ёлка с колбасой… 
- Подожди в машине, я мигом. Тебе взять чего-нибудь? 
- Косметичку захвати. 
- Мы в лес едем. 
- Да шучу я, термос возьми с чаем. 
А вот это мысль! Я бы и не вспомнил о таком благе цивилизации. 
Захожу в квартиру. Сидят перед дверями, вурдалаки. 
- Значит так, будете отрабатывать колбасу на лесозаготовках. 
- Это как это? 
Подозрительно спрашивает собака. 
- С кайлом в зубах. 
- А если поймают? 
- Скажу, что я у вас в заложниках. Рубил под угрозой расправы. 
- А с колбасой как быть? 
- А ну хватит ахинею нести, быстро собираемся! 
- Ты пилу возьми, стук топора издалека слышно, а пила почти не шумит, — советует кошка. Ну вот в кого они такие умные? 
- А влезет ёлка в машину? 
Собака тоже проявляет подозрительное участие. 
- Мы же не сосны корабельные едем валить. Рубанём что-нибудь в районе метра. 
- Жалко! 
- А колбасу не жалко? 
- Но и ты пойми, хотели-то как лучше! 
Я махнул рукой и полез за инструментом. 
Машин на дороге было мало. Собака пялилась в окно, кошка дремала у Марины на коленях. Я настроил «климат», чтоб на неё дул горячий воздух и она откровенно балдела. Мы с Мариной, посмеиваясь, вспоминали наш неудачный поход за ёлкой, я как бы невзначай стал гладить её по коленке. Кошка сразу же недовольно зафыркала. Я рукой тёплый воздух перекрывал. Сказать бы ей что-нибудь, да боюсь ответит… 
Отъехав прилично (от города), я свернул на какую-то лесную дорожку, благо снега на ней было немного. Пришлось углубиться на приличное расстояние, чтоб машину не было видно с трассы. Зимой, оказывается, лес так хорошо просматривается! 
- Так, я в лес, вы сидите в машине. 
- Может выпустить животных прогуляться? 
- Хорошо, только если что, ты их искать будешь. 
- Да они не убегут, я иногда думаю, что они у тебя всё прекрасно понимают. 
- Даже чересчур. 
Взяв пилу, я побрёл в лес. Вот как раз там то снега было достаточно. Ходил я наверное с час. Пару раз провалился в припорошённые окопы, матеря себя на чём свет стоит за неуклюжесть. Снег набился в ботинки. Елок не было. Нет, конечно ёлки были, но совсем не те, какие бы хотелось мне. Чтоб их везти нужен был лесовоз. 
- Эй мужик, ты чего тут с пилой? 
Я обернулся на окрик. Двое деятелей в полушубках, на лыжах и с немецкой овчаркой. 
- Поссать пошёл. 
- Ага, пизди, пизди. Ёлку ищешь? 
При упоминании о ёлке собака зарычала. Натасканная видать. Надо бы её нейтрализовать на всякий случай. Я свистнул. 
- Чего свистишь? 
Мужики явно теряли спокойствие. 
- А вы то сами кто? 
- А сам не видишь? Патруль ёлочный, таких как ты ищем. Я лесник, а это, — тут он замялся показывая на своего кореша,- В общем тоже лесник. 
Вот блин, небось на весь лес только эти двое мудозвонов и патрулируют, и надо же было прямо на них нарваться. Чего ж им пиздануть то? 
- Не ребята, я не ваш. И ёлки у меня тоже нет. 
- Давай, давай, оглобли заворачивай. Денег что ли не хватает на ёлку? 
Меж деревьев я увидел собаку. Она прыжками приближалась к нам, то проваливаясь в снег по брюхо, то выскакивая из сугробов как пробка от шампанского. Было это похоже на полёт ласточек перед дождём. 
- Это твоя бежит? 
Нервно выкрикнул один из мудозвонов. 
- Моя. Небоись, не укусит. 
- Да мы то не боимся, — усмехнулся он, — Как бы наш её сам не задрал. 
- Это вряд ли,- говорю. 
Собака подбежала и села с права. 
- У нас тут недопонимание, — её говорю,- Уболтай собрата по экологической нише, чтоб не кусал. 
Та кивнула и смело направилась к рвущемуся с поводка кобелю. 
- Слышь, держи своего, а то сцепятся! 
Закричали лесники. 
Последовала серия обнюхиваний и виляний хвостами. Иногда проскакивали какие-то не то порыкивания, не-то повизгивания. Наконец собака повернулась ко мне. 
- Порядок, нас не укусят, а эти двое, — она махнула мордой на лесников, — Просто на бутылку стреляют, ходят тут, лохов кошмарят. Юридических прав не имеют ни хуя. 
Лесник державший собаку аж поводок отпустил. Второй просто сел в сугроб с выпученными глазами. 
- Бля, завязываю, — прошептал оставшийся на ногах. 
- Ну чего, бириндеи, позвольте откланяться. 
Я развернулся и не спеша пошёл по своим следам к машине. Собака в скорости присоединилась ко мне. Незадачливые лесники оставались без движения, пока я их мог наблюдать меж веток и стволов. И только кобелёк жалостно поскуливал нам в след. 
- Охмурила, значит, да ещё и при исполнении, — подъебнул я собаку, — Не влюбилась сама-то? 
- Есть немножко… 
- Может вам, «чё-как» погулять пока? 
- Не, холодно, обещала, что летом заедем, так что с тебя причитается. 
- Замётано! А ты ведь сегодня хорошее дело сделала. 
- Какое? 
- Из-за тебя два человека пить бросили… 
Марина дремала. Кошка балдела. Собака романтически молчала, думая видимо о лете. Ёлки не было. 
Выехав на трассу я не спеша развернулся и взял курс домой. Надо было торопиться, если стемнеет, то точно ни хера не найти будет. А может и к лучшему, расхотелось мне рубить! 
Вскоре меня тормознул гаишник. Предполагая обычное вымогательство перед новым годом я негромко ругнулся сквозь зубы. Кошка привычно повела ухом во сне. В принципе меня нахлобучивать было не за что, но время терять не хотелось. Перепрыгивая через снег, смёрзшийся у обочины в небольшие горные хребты, ко мне приближался гаишник. Шапка была лихо сдвинута на затылок. Пару раз он чуть не наебнулся. 
- Слы, зёма, тут такая канитель, горючка ёк, своих никого, на дороге этой бляцкой, похоже, хуй не ночевал, — обрушил он на меня свой словарный запас. Вся живность, включая Марину вынырнула из сна и уставилась на эту суету. 
- У меня дизель. 
- Ох бляха муха,- зачесал он затылок и заметив Марину всё таки поправился, — Пардон! 
Я вежливо ждал. Наконец гаишник, видимо проведя нехуйовую рекогносцировку своего серого вещества, предложил другое решение. 
- Зёма, ты меня подбрось до поста, а то я без связи тут… 
И спохватившись добавил: 
- С наступающим вас, япона мать! 
Делать нечего, пришлось подвозить. Всё таки новый год. 
- У какой барбос! 
- Садитесь, не съест. 
- Да я сам сейчас кого хошь сожру. Понимаешь, часа два уже тут скачу. Не согреться. С утра не жрал, а на холоде сами понимаете… 
- И, что, кроме нас ни кого на дороге? Удивлённо спросил я. 
- Да на дороге то я минут двадцать, а так всё по лесу шоркался. 
- А в лес то тебе на кой? Я незаметно перешёл на «ты». 
- Да за ёлками маханул. Ещё летом присмотрел тут. Знак мы вывешивали периодически, ну и дежурили, так сказать «за превышение»… 
Я только покачал головой. 
- Ёлки то срубил. 
- А как же! 
У меня стал созревать коварный план. 
- Далеко до твоего поста? 
- Километров пятнадцать, дорога только дрянь, меня, пока ехал, два раза кидануло, — он осторожно, косясь на собаку пытался устроиться поудобнее, — Правда я на летней… 
- Гнать не будем тогда, — сбавляя скорость ответил я, — Там у меня на задней полке пакет, согреться не хочешь? 
- Водка? 
- Вискарь! 
- Ух ты. Прямо точно новый год. 
- Стаканы там же. Пластиковые правда. А! И шоколадка ещё где то должна быть. Марин, глянь в «бардаке». 
Та подозрительно косясь на меня, чего это я расщедрился, достала закусон и протянула гайцу. 
Тот уже, маханув в два приёма грамм сто, бодро захрустел шоколадом. Такая видать у них натура, хозяйская — подумалось мне. 
- А я вот тут женился недавно, — начал он ни с того ни с сего. 
Смотрю собака мне в зеркало подмигивает, мол, поняла уже что к чему. 
- Ну и как? Спросил я не оборачиваясь, дорога и впрямь была паршивая. 
- Да как? – гаец задумался, потом выпил ещё, — Да ни как! 
Собака рыкнула. Судя по тому как кошка вскочила выгнув спину то позвала именно её. 
- Ух ты, ещё и кошара! Ну у вас тут прямо зоопарк! 
Кошка выразительно глянув на меня перепрыгнула к собаке. 
«Ну всё, пиздец гайцу» почему то весело подумал я. 
Тем временем наш пассажир «поплыл». Видимо мороз и голод сыграли с ним плохую шутку. Расстегнув куртку, он продолжил беседу: 
- Я ведь, бляха муха, не только на своей свадьбе побывал. Приглашали меня, бывало, и друзья-товарищи. Даже подруги приглашали. Зачем? Ни тогда, по молодухе, понять не мог, ни теперь тем более. 
Всё это стало походить на театр одного актёра, гаец рассказывал повернувшись к животным, отчаянно жестикулируя и корча всевозможные рожи. Те сидели и с трудом, я это спиной чувствовал, сдерживались, кабы чё не пиздануть. 
- Но одна была непруха, — продолжал гаец, — Драки не было. Не везло ни хуя. Я как воспитанный на традициях вековых, был уверен, что если свадьба, то непременно кто-то кому-то должен ебач своротить. Такое вот у меня было социалистическое воспитание. Теперешней молодёжи не понять. Романтика пятилеток. Смычка стройотрядов. Догнать и перегнать. Последнее естественно про самогон. Стоп машина, отвлёкся как хуёвый танцор на блядину-балерину. Короче если позагибать пальцы рук и ног, то из всего этого грибкового великолепия символизирующего свадьбы, на которых я отметился как гость, ни одна из них не была омрачена мордобоем. И как-то я уже махнул на это всё рукой, (если уж с коммунизмом наебали, что уж тут об такой херне печалиться), как забросила меня судьба в один ничем неприметный городок. Надо сказать, что и оказался то я там хуй знает по чему. Типа на спор, кто дальше по пьянке на паравозе уедет. Молодость! Ну и я как мудак победил. Но не из-за решимости и воли к победе, а пьяный был в сосиску. И весь свой победный марафон хрючил как свинья, распугивая мерзким храпом культурных пассажиров. И даже майка в те минуты была у меня ни хуя не жёлтая. До сих пор помню минуту пробуждения. Открываю глаза — свет и тошнота. Закрываю – тошнота и потеря ориентации (в пространстве!). Отсюда делаю вывод, что в начале времён была только тошнота, и так боженьке видимо хуёво было, что он единым порывом всю эту канитель земную и отрыгнул вместе с палёной водкой. Ну он то отрыгнул и забыл, ему можно, а мне на перрон пиздовать как на голгофу. И только там уже родил и я свою маленькую вселенную. 
Я признаться сам охуел от такого изложения материала. В гайце явно пропадал актёр с писателем. 
- Опять увлёкся, лиричное, бля, настроение. Ну хули, стою как Гойко Митич. Торжественно и качаясь. По сторонам смотрю. Смотрел, смотрел, и, наконец, махнув рукой, побрёл в направлении вокзала. Шаг мой был тяжёл а думы ваще неподъёмные. Есть в градостроительстве такой термин – архитектурная доминанта. Она ещё в музыке тоникой называется. 
(Тут я, уже не выдержав, заржал) 
- Так вот эта самая доминанта моих мыслей была такова: «На хуя мне этот блудняк!!!» и без всякой музыки. Карманы вывернул, они висят как уши у кролика. Пустые. До дна. А какого хера я хотел? За что пил, то и получил. В пизду Максима Горького! 
Тут его речь прервала икота. Которую он победил хорошей порцией алкоголя. 
- И станция ещё так называлась! Дно! Во бля бывает же. Хуйня к хуйне, и мы в говне! 
После минутной слабости принял решение и потом просто сел в первый паравоз до Питера. Собственно к чему вся эта история то. 
Гаец явно забыл к чему вёл свой рассказ. 
- А! Вот на обратной дороге я познакомился с кренделем, ехавшим к корешу на свадьбу. Ехал он из приличных ебеней. Всю дорогу естественно пил, и планка у него периодически падала. Но меня он похмелял исправно. Выслушав мою побасенку, проникся чувством сострадания и твёрдо решил, что к его корешу на свадьбу мы в месте должны идти. Единым фронтом. А если я ещё и подруг боевых организую, городских и начитанных, чтоб семечки не лузгали, то ваще миру – мир, богдану – титомир. Ясен пень подруг я ему пообещал безотказных, как трёхлинейки. 
- Чё страшные такие? – кошка не вытерпела, но ни кто! Кроме меня это не заметил. 
- Да не, пиздатые бабцы! Кое как добрались мы до дома, — продолжал гаец, — Вскрыв заначку, я честно вернул всё, что он на меня потратил в паровозе, и начал вызванивать «пиздатых бабцов». Ну и в результате завалились мы на эту свадьбу… 
Гаец уже окончательно потерял нить. 
- Ну и? 
Я решил не сбавлять темпа повествования. 
- Там я и подрался… 
Гаец спёкся. Он так и уснул откинув голову с пустым стаканом в руке. А жаль, рассказ его меня повеселил. И резко развернув машину, я погнал назад. Главное, чтоб этот генерал свадебный не проснулся. 
- Давай, бери след, где он эти ёлки спрятал, — подлетая к одинокой гаишной машине сказал я собаке. Марина удивлённо обернулась, но собаченция не моргнув глазом выскочила и поскакала в лес. Я за ней. Ёлки нашлись мгновенно. Я загрузил их в багажник. Благо он у меня большой. Отдельно постарался положить приглянувшуюся мне. 
- Кесарю – кесарево, слесарю – слесарево. – пробормотал я. Собака одобрительно глянула на меня и тихо, чтоб не слышала Марина, (заднюю дверь я уже закрыл) сказала: 
- Ну ты стратег! 
- Не те ребята! Гордо отвечал я. 
До поста гаишник так и не проснулся. Я бодро забежал в стеклянный аквариум где уже явно витал запах алкоголя. 
- С наступающим! Гляньте, не ваш там у меня? 
Гаишники подозрительно косясь всё же пошли со мной. 
- Ох ты, а мы уж думали пропал без вести! — заржали они. – Где ты его нашёл такого? 
- На дороге, где ж ещё. Забирайте и ещё там две ёлки ваши. 
- Ух ты, вот спасибо! 
Кое как, под руки, они отволокли его к себе. Я выложил прямо на обочину пару ёлочек. Подбежал гаишник. 
- Спасибо тебе, выручил! Если, что, ну там, проблемы, заезжай, поможем! И с наступающим! 
Я тоже поздравил его и, сев за руль, наконец то улыбнулся. Хорошо, когда под новый год случается что-то хорошее. Хотя смутно мне всё же казалось, что что-то я забыл. И только уже приехав домой и валясь от усталости вспомнил, что термос с горячим чаем остался в машине и колбасы мы так и не купили. 
Но это уже другая история…