В прошлый четверг меня попросили заменить исполнителя Второго концерта Рахманинова для фортепиано. Я был так счастлив, поскольку только что записал это произведение, а также его Третий концерт.
Я был рад выступить, потому что у меня сложились близкие отношения с этим оркестром – с тех пор, как мне было всего 12 лет.
Рахманиновский 2-й концерт – произведение глубоко личное для меня. Совсем недавно я встретил девушку, любовь всей моей жизни, когда играл его в Праге. Эта работа для меня – высшее выражение любви, и у меня была мечта исполнить ее в Торонто с оркестром, с которым, как я думал, меня связывают близкие отношения.
Вчера моя мечта разбилась на кусочки. Утром мне сказали, что это – больше, чем замена. До сих пор мне не говорили всего, что случилось, и не успел я моргнуть, как очутился посреди медиа-безумия.
Желчные слова, слова ненависти полетели в меня со всех сторон. Неожиданно меня обвинили в том, что я поддерживаю цензуру и стали травить для того, чтобы я отказался от предложения играть.
То, что началось с одного из самых счастливых моментов в моей жизни, превратилось в разрушительную демонстрацию истеричной толпы.
Сегодня я испытал, пожалуй, один из самых волнительных музыкальных моментов. Дирижер, оркестр и я сам смогли разделить наши эмоции в созидании прекрасной музыки. Я знал, что, возможно, это моя последняя возможность сыграть концерт Рахманинова с этим оркестром, поэтому дневная репетиция стала выступлением моей жизни.
Относясь с должным уважением к пианистке, которую я заменяю, которая одна может иметь свои мнения и слова, и имеет смелость защищать свою позицию, она могла бы не прятаться под псевдонимом “NedoUkrainka”.
Ее слова нашли оскорбительными для себя люди, которые восприняли ее, как активистку насилия и анти-любви. Ее недавнее “обращение” к поклонникам и последователям атаковать оркестр, который освободил ее от обязанностей выступать, стало печальным выступлением.
Свобода слова имеет последствия, и ты ставишь себя сам в такое положение. Вовлечение других людей, которые не имеют с ее позицией ничего общего, не является конструктивным.
Ее настроения и поведение, похожее на поведение толпы ее приверженцев, стало настоящей “цензурой” для Второго концерта Рахманинова. Оно (исполнение) более не стоит в календаре выступлений на эту неделю.
Многие требовали, чтобы я ответил на их Твиттер-тирады. Вот мой ответ: я артист, а не политик; я люблю всех людей и не являюсь послом ненависти, я – человек с именем, а не псевдоним”. (с)
